Тропою охотника, или Почему так называются наши места

Чтобы понять, как формировались названия тех или иных географических объектов (топонимы), давайте представим быт местных жителей-эвенков. Это были охотники, в течение года кочевавшие в пределах своей территории (до сотни км) для заготовки продуктов питания и шкур пушного зверя. При этом каждый вид продукции заготавливался в своё время и на определённом участке, каждый из которых имел соответствующее название – «место охоты на белку», «рыбная река», «место засады на копытных» и т.д.

Всё заготовленное мясо и шкуры свозилось в одно место и укладывалось на специальные помосты на высоких столбах («дэлкэн»). В свободное время к зиме часть этих запасов увозилась на продажу или обмен на порох и соль в торговые места на берегу Зеи-Чорго (около современной Овсянки) или на Амур – около современного Черняево или бывшего Ольгино.

В зимнее время эвенки (манегры) кочевали вдоль крупной реки (например, Тыгда), где у них были оборудованы зимовья («тугудэк»). Это были утеплённые юрты или полуземлянки, покрытые берестой. Таких юрт по берегам реки насчитывалось несколько десятков. Перед зимовкой всё тщательно приводилось в порядок, ремонтировалось.

Передвигались охотники на десятки километров вместе с семьёй, в том числе и маленькими детьми. Для перевозки домашних вещей использовались олени. Прибыв на место, мужчины уходили на охоту, а женщины с детьми оставались на хозяйстве.

Часто мужчины уходили вперёд одни, а женщины чуть позже должны прибывать к месту следующей стоянки самостоятельно, для чего нужно было знать маршрут движения, который заранее обговаривался. Соответственно, все названия у местностей были «говорящие», чтобы легче можно было ориентироваться. Кто хоть раз ходил в лес за грибами не один, наверняка прекрасно понимает, как важно уметь ориентироваться и правильно найти условленное «место встречи».

По этой причине, при изучении эвенкийско-русского словаря, из множества похожих слов выбирались наиболее вероятные, то есть те, что характеризуют местность, отличают её от остальных.

Ещё один момент – искажения слов. Как известно, любое слово, при заимствовании его другим языком, искажается, иногда полностью меняя первоначальное значение. Для исключения этого пришлось изучать старые карты и документы середины 19 века, где некоторые современные топонимы имели немного другой или одновременно два-три варианта написания. При их сопоставлении удалось определить наиболее подходящее эвенкийское слово. Так, например, современный ручей Улагачи ещё в 1870-е годы и позднее именовался в документах Улгач, реже Улунгач, что соответствует эвенкийскому «олгочо» – обмелевший, или «олоннго» – брод, переход через речку. Нужно сказать, что все современные названия закрепились в документах благодаря строительству Амурской железной дороги в начале прошлого века, когда только один из вариантов получал официальный статус и не подлежал более исправлению.

Из существующих названий реки Сивак или Сиваки картографы выбрали второе с ударением на второй слог, что соответствует значению «клин». Хотя «сивэг» и «сивэги» обозначают лужайку, заросшую хвощом. К слову, хвощ являлся отличной кормовой базой для оленей, а также некоторой промысловой птицы (глухарь, тетерев, рябчик и др.), поэтому такие места всегда были на учёте у охотника (в Зейском районе подобных названий нами было найдено не менее 5).

Аналогичное изменение коснулось и реки Тыгда. В старых документах и Географическо-статистическом словаре А. Кириллова 1894 года приведены два варианта, второй – Тогда. Понятно, что в этом случае популярное ныне «тыгдэ» – «дождь» тут маловероятно, и больше подойдёт «тыг» – «ждать» и «дэк» – «место», или «тугэдэк», «тугудэк» – зимовьё, место для зимовки. О наличии большого количества юрт (урас) на берегах Тыгды упоминали многие путешественники и учёные позапрошлого века.

Приведём некоторые другие примеры.

Агорта (на картах Оор) – вероятно, от эвен. «огор» – изгородь для пасти-ловушки.

Анган (река около Кузнецово) – Анган – отгороженное для оленей место, Аннгэ – место для ночёвки.

Бургули-Бугали – река, протекающая по гладкой местности.

Буяк (ручей) – вероятно, от эвен. «букикэ» – густой лес.

Гербелик (Горбиляк) – Гэрби – имя, название, Гэрбилэк – тёзка, с тем же названием.

Гонжа-Гочи – горький, невкусный.

Гудачи-Гэтыпчу – горький, кислый, невкусный.

Дактуй-Дектэкэн – ручеёк.

Куликан – медведь (эвфемистическое название, вместо настоящего).

Кумара-Кумар – ровное место, гладкое место.

Магдагачи: Мугдэкэчэн – пень; Мугдэ – извиваться, гачи – признак реки.

Нюкжа-Нюксэн – берёзовый сок.

Олдо – идти сбоку.

Ольга (Ольгино), Ологно-Оллонгно – река, богатая рыбой.

Онон-Онёно – рисунок.

Сергеевский-Сируги – песчаная отмель на реке.

Сиваки-Сивэг, Сивэги – болотистая лужайка, заросшая хвощом.

Сулус-Соло – рыба (в старых документах Сулус назывался Алагно, см. Ологно).

Талакан-Талэ – солонец, место засады на оленя, Дэлкэн – лабаз (помост на сваях для хранения продуктов).

Тыгда-Тугудэк – зимнее поселение, Тыг – ждать, дэк – место.

Тында-Тэнды – береговой.

Угадаевский-Угудэ – верхний, Гугда – высокий.

Улагачи (Улунгач, Улгач) – Олоннго – брод, переправа + чи (окончание прилагательного), Олгочи – высохший, обмелевший.

Улунга (на картах и Уланга) – Олоннго – брод, переправа.

Уркан (Ур) – Уркан – ягельник (на сопках), Урэкэн – холм.

Уруша-Уринчэдек – место стоянки.

Ушумун (также Ушмун)-Ус – косить, очищать до корней; усму – очищенный до корней. Утумукта – жимолость.

Чалганы-Чалбан – берёза (чалбанды – берёзовый).

Конечно, не все приметы сейчас совпадают, так как названия появились несколько веков назад. За это время многое в окружающем ландшафте изменилось в результате воздействия человека, поменялся животный и растительный мир.