Итоги конкурса короткого рассказа

Юбилей А.П. Чехова продолжают отмечать его истинные почитатели. 8 февраля в Благовещенске в Амурской областной научной библиотеке прошёл Первый Чеховский фестиваль с участием артистов Амурского областного драматического театра и театра кукол. Праздник собрал множество влюблённых в Чехова людей. Рассказы Антона Павловича читали заслуженные артисты России Роберт Салахов, Ольга Долгая и Владимир Шатковский. Слушали, затаив дыхание!

На фестивале были подведены итоги областного конкурса короткого рассказа. Жюри, в котором работали отличные профессионалы своего дела: писатели, журналисты, филологи, учителя, преподаватели, библиотекари из Москвы, Хабаровска и Благовещенска, рассмотрело 58 работ. В итоге победителями областного конкурса были признаны шесть молодых авторов, трое из которых – учащиеся школ Магдагачинского района: Анна Телышева (Ушумунская школа, руководитель М.М. Дымкова) с рассказом «Моё!», София Васильева (Магдагачинская школа №2, руководитель А.С. Хайборахманов) с рассказом «Андрей Боголюбский и Чудотворная икона», Сергей Казаков (Магдагачинская школа №3, руководитель С.В. Корякова) с рассказом «Собачья жизнь, или Житие мое…». (От редакции: рассказ Сергея Казакова читайте ниже.) Победителям вручены дипломы, сертификаты, призы.

В начале марте ребята примут участие в профильной смене «Литературные чтения», которые состоятся в детском оздоровительном лагере «Колосок», а также посетят Центр выявления и поддержки одарённых детей «Вега».

Рассказ Сергея Казакова:

Собачья жизнь, или Житие мое

Эта история, по словам пса, совершенно правдивая

Здравствуйте. Пёс. Без роду-племени. Приблудный. Неглупый, даже умный. Хм! И скромный...

Откуда? Родился... Генетика, и всё такое. Помню канаву. Солнышко светит, травка... Лежу, себя разглядываю. Шерсть светлая, закатанная, ага, блондин, значит. Ножки худенькие. Живот... Не, впадина. Нет живота! Стройный. Очень кушать хочется. Кто я? Бродяга...

Присел, думаю, как дальше жить? Смотрю, приближается свора собак. Грязные, злющие... Неужели съедят? Нет, обошлось. Облаяли, обнюхали, с собой позвали. Глаза у них пустые. Спасибо, как-нибудь сам. В животе урчит. Попью-ка из лужицы. Ой! Кто это? Морда грязная, уши в колючках! Ни дать ни взять, страшилище. Это же я! Умылся. Ничего, симпатичный. Побегу долю свою искать.

Ласточки низко летают, к дождю. Надо жильё. А где? Сунул нос под одну калитку – там псина! С цепи сорвалась, даже захрипела. А в другом дворе дядька «пшёлвоном» обозвал и каменюкой швырнул. Ну и нравы у людей! Ещё заборчик, снизу кирпичиками выложен, только длинный. Уже ножки устали, а он не кончается. О, ворота и решёточка снизу. Посмотрим... Опа-па, мне бы такой домик охранять! И вдруг – гав! От страха я в бессознанку впал. Открываю глаза, а там цепью гремит чудище-башка – три моих – ростом с барана. Страшно стало и обидно. Повезло пёсику! Обошёл все углы усадьбы, а там тоже кто-то лает простуженным голосом. Что же получается? Края дома собаки охраняют, а центр без присмотру? Двух собак хозяева кормят, может, третью возьмут? Надо мне устроиться на работу в это «дворянское гнездо».

Лег у решётки, смотрю. Хозяйка вышла из дома с ведёрком, потрепала страшную чудище-башку по морде, назвала Барни и стала кормить. Полный тазик вывалила! Куда столько! Я даже заскулил.

А пёс не ест, на меня смотрит. Хозяйка вздохнула и ушла. Я застыл. Этот бугай на меня добрыми, жалостливыми глазами смотрит. Пацан выскочил и давай Барни уговаривать. Не ест. Появилась хозяйка, миску в руке держит. Опять? Калитка отворилась, хозяйка поставила у моего носа еду со словами: «На, ешь, Божья тварь».

Прошло два дня. Потом дождь пошёл, холодно в водосточной трубе под калиткой. Меня кормили, а я добросовестно бегал вдоль забора и отгонял кошек, воробьёв и мух, как умел.

А утром третьего дня пришёл мужик. Здоровенный, сердитый. Хозяйка с пацаном час за ним ходили и что-то просили. Потом мужик-хозяин вышел с поводком, я – нырк! – в ошейник. Засмеялся мужик. А я быстренько облизал ему лицо. Не бойся, мир не без добрых собак! С тех пор хозяина охраняю: с виду-то сердитый, а облаять никого не может. Вот и приходится. Жалею его.